Вьюга завитая

Что ж ты воешь, вьюга завитая,
Над моим уставшим, сонным ухом,
Хаты и сараи заметая
Белым разлетающимся пухом?

Резво машешь ставнями оконца
Непроглядным озорным туманом,
Что украл спокойствие у солнца,
Серебра сияющим обманом.

Отнимаешь дым у теплых труб
И целуешь холодно и снежно,
Ледяным дыханьем своды губ,
Что к стеклу я прижимаю нежно.

Как красиво озорной мороз
Набросал седые лепестки
Неживых, но радующих роз —
Мамы поседевшие виски.

И куда торопишься, ответь,
Через годы, времена, недели,
Ледяная и сырая плеть
Мартовской, сбегающей метели?

Что ж, зеленая трава, ты запылала...

Что ж, зеленая трава, ты запылала
Рыжим разбежавшимся огнем?
И уходят дни, которых мало,
Дни тепла, упрямо, день за днем.

Как весной ты радовалась свету,
Как тянулась молодой макушкой
К озорному и хмельному лету,
Возвышаясь над лесной опушкой.

Как баюкали июльские ветра
Звездными звенящими ночами,
Как будили отблеском утра,
Пронося прохладой над очами!


Как ты хлопала в зеленые ладоши
И роняла со стеблей красы
Радости мерцающие слезы,
Утренней сбегающей росы.

Жизнь прошла как будто скорый миг.
Над тобой, промчавшись, словно конь
Набросала на зеленый лик
Позолоты царственный огонь.

Ах, зачем, за что и почему же,
Время силы тратит день за днем?
Все вдруг стало ощутимо хуже,
Все померкло под сырым огнем.

Ускользнули, упорхнули стаи
Желтых листьев, как златые боги.
А теперь нелепо как-то стали
Ниже трав, свалившись им под ноги...

Безмолвная река

Что же ты, родимая, журчишь,
Легким всплеском нежно пробуждая
Непроглядную ночную тишь
Замеревшего ночного рая?

Будто небо гладь твоя видна.
Сотни звезд, луна угрюмым взором
Смотрят на извилистости дна
Праздничным, мерцающим узором.

И бежишь ты молча сквозь века,
Сквозь года, поля, моря и страны —
Нежная, безмолвная река,
Из истока незажившей раны...

Что-то зачирикала синица...

Что-то зачирикала синица,
Ветку наклоненную качая,
Радует округу и бранится,
Зиму запоздалую встречая.

Снегопад встревожила метель,
Покрывая белокурым пледом
Тонкую рябину, словно ель,
Зелена была что прошлым летом!

Замерла опавшая листва,
Ветром что по осени гонима,
Утонув в сугробах Рождества...
Он теперь над нею бродит мимо.

Надломилась старая ветла,
Ожидая звука топора.
Жизнь пройдет, все выгниет дотла,
Ведь на все — своя, увы, пора...

Холодный дождь листву окрасил...

Холодный дождь листву окрасил в медь,
И стаи воронов окутали поля,
Пытаясь на прощанье разглядеть
Багряные косые тополя.

Округа так прекрасна и убога  
Роняя в пустоту кровавый блик!
Куда теперь, просить хочу у бога,
Отправился величественный лик?

Зеленых крон и молодой травы
Не сыщешь уже боле до весны.
Мне очень жаль, но кажется, что вы
Теперь друг другу вовсе не тесны.

Кругом понурая, невысохшая голь,
И мерзнет кожа у нагих берез.
Они ж, стерпеть не в силах эту боль,
Роняют капли леденящих слез.

Тянется дорога

Тянется дорога под ногами
Сквозь позеленевшую красу.
Я топчу худыми сапогами
Утреннюю сонную росу.

Молча за восходом наблюдаю,
Опасаясь утро отпугнуть.
Под лучами нежными я таю,
Что собою освещают путь.

Ноют постаревшие ладони,
Тянутся, хоть стали как кирка —
К облакам, гонимым словно кони,
Легким дуновеньем ветерка...

Среди ночи...

Среди ночи Ты пронзаешь темя,
Оградив дыхание от сна.
Только помирать еще не время.
— Правда ведь, зеленая весна?
Прячешься меж звездными лучами.
Шелест трав и перезвоны птиц
Поднимают лунными ночами
Дрожь у опустившихся ресниц.
Только вот одно меня тревожит:
Не сквозняк, что просится на волю,
И не век, что быстро очень прожит,
А душа, которую неволю...

Золотая осень

Снова в гости на зеленый пир
Прилетела золотая осень.
С сожаленьем многолистный мир
Вслух считает громко: семь и восемь,

Сорок три, сто восемьдесят два.
Опадают с величавой кроны
Перезябшие от холода едва
Лепестки березовой короны.

И глядят отчаявшимся взглядом
На листву, свалившуюся в ад.
И ложатся бездыханно рядом,
Не ища пути уже назад.

Не разбавить плачем желтизны,
Не слатать потрескавшихся жил,
Не дожить до будущей весны
Тем, кто жизнь свою уже прожил...

Рожь золотая выросла вновь

Рожь золотая выросла вновь,
Гнутся, уснув, колоски.
Наша бурлит загулявшая кровь,
Ветер ласкает виски.

Звезд над землею бежит хоровод,
Вдаль без краев и границ.
Грезы бредут под плескание вод,
Словно поток верениц.

Нежится кожа, и стонут уста
Средь задремавшего поля.
Как же прекрасна ты, рожь, как густа,
Как дорога сердцу воля!

После ливня

После ливня лезут всходы
Поглядеть на белый свет.
Тихо льют хмельные оды
Птицы, глядя на рассвет.

Просыпается округа...
Ободряется душа,
Видя как в тиши друг друга,
Нежат стебли камыша.

Закрывает в коже ранку
Второпях смолою ель.
Как прекрасен спозаранку
Удивительный апрель!

Осень — рыжая лисица

Подкралась осень — рыжая лисица,
При новолунии поспешно осветив
Златым огнем березового ситца
Нагие кроны облетевших ив.

И светом драгоценного металла,
Соединившись с ветра новизной,
Безжалостно округу обметала,
Прогнав далече августовский зной.

И ярче прежнего бросаются в оконце,
Сквозь непогоду и прохладу дня,
Далекое мерцающее солнце
И золото осеннего огня...

Ах, какая прелесть...

Ах, какая прелесть...рвет
Ветер листья с клена,
И несет куда-то в даль,
Через весь погост...

А листва, как будто мед
Солнцем опалена.
Глядя кованую сталь,
Покидает пост.

Березы

Перезябли березки нагие,
Одурманил их утренний бриз;
И стволы меловые, тугие
Наклоняют отчаянно вниз.

Тянут ветви к потерянной коже,
Что от ветра кидается прочь.
И уходит в червонное ложе
Ледяная, царящая ночь.

Ничего, скоро утро настанет,
Пробежится лучом по кресту,
И остаток тепла не устанет
Целовать второпях бересту.

И потоки восхода хлыстнут
По щекам; и расстанемся мы
Перед тем как березы уснут,
В ожидании лютой зимы...

Снег идет, кружит метель...

Снег идет, кружит метель
Над тоской моей, печалью,
Молодая в соснах ель
Принакрылась белой шалью.

Рощи спрятали листву
Под сугробы среди ночи,
Отворяя рождеству
Неба вызябшего очи.

И двуручная пила
С острием стального жала
Над землей, что вся бела,
Под сосною задрожала.

Громкий треск раздался вскоре,
Повалилась набок вдруг,
Обнажив ночное море —
Море звезд и лунный круг...

Отшумели вешние капели

Отшумели вешние капели,
Отбелел в оврагах талый снег.
Птицы прилетевшие запели,
Радуя стремительный побег.

Ветер на просторе закружил,
Тонкие рябины обнимая.
Сердце навсегда заворожил
Запах подступающего мая.

Задышала зеленая даль,
Почернели брега-старики.
Заискрилась булатная сталь
Перезябшей за зиму реки.

И гуляет теперь детвора,
Неустанно под солнцем играя.
Как прекрасна земная пора —
Долгожданного вешнего рая!

Водица

Режут спину пересохшей грязи
Толпы застревающих телег.
Здесь крестьяне, вольные и князи
Часто остаются на ночлег.

Словно одиночества боясь,
Манит замутневшая водица,
Позволяя наступившим в грязь,
В тишине полночной заблудиться.

И целует ласково колеса
Черная, пугающая выть,
Не давая добрести до плеса,
Чтобы стопы грязные омыть.

Отживают рощи вековые

Отживают рощи вековые,
Поредели листья на ветру.
Ветви пересохшие, кривые
Тянут опечаленно к утру.

Гнутся и ломаются от боли,
Лопается старая кора,
Нежится под прелестями воли;
Кончилась заветная пора.

Валятся к подножию родни
Душу потерявшие стволы.
Стонут от бессилия они,
Плача изумрудами смолы...

Осень, осень

Осень, осень — желтая сестрица, 

Стелешься, багрянцем оросив

Тополей качающихся лица

И макушки огорченных ив.

Как капризна дивная погода,
Знать, не жаль красу морозом мять.

Все, что народила за полгода,
За неделю сбросила опять...

Ой вы травы, луговые травы

Ой вы травы, луговые травы,
Ароматом бьете по лицу!
И, склоняясь, вы, родные, правы,
Ветру поддаваясь, подлецу.

Как же вы, родимые, похожи,
Ароматом сладостным маня.
И тропинки, что давно не хожи,
Прячете от юного меня.

Шелестите стеблями в ответ
Юным стопам, что бегут по спинам.
И на солнечный глядите свет,
На закате, что прильнул к рябинам.

Ой вы травы, луговые души,
Как приятен стоголосый скрип,
Что, пройдя сквозь дремлющие уши,
Застревает в кронах сонных лип.

Ой вы рощи мои, сердцу милые

Ой вы рощи мои, сердцу милые,
Как прекрасен пленительный вид!
Поломали вы рученьки хилые
От людских неразумных обид.

Растрепалися длинные волосы,
Посеклись на холодном ветру.
Словно шрамы виднеются полосы
На багряной одежде в утру.

Льете слезы без края и устали
На еще не согретую выть;
На душе вашей сладко ли, пусто ли,
Тяжело ль сейчас может быть?

Только я всегда братом буду вам,
Буду вам за отца и за мать.
Вашу жизнь сухим и гнилым дровам,
Никогда, ни за что не сломать...

Не могу утешить и спасти

Не могу утешить и спасти
Лепестки увянувшей гвоздики,
Глупый рок, увы, её постиг —
Холодов пронзающие пики.

Как же скор стремительный уход,
Увядает с плачем нежным роза.
Но веленьем сладкозвучных од 
Не ослабить лютого мороза.

Не спугнуть и не остановить
Пустоту коленного узора.
Душит захлестнувшаяся нить
Горло угасающего взора.

Все слабее листьев перепонки,
Слышен шорох и морозный скрип.
И цветов кураж осенний, звонкий,
Изменившись, стал похож на хрип.

Опустилась на сады прохлада,
Словно дым в объятия куста.
И прощаются перед вратами ада
Два цветка, соединив уста...

Как рябина, серьги растеряв

Как рябина, серьги растеряв,
Жаждет снова новые купить,
Как ушат, что старостью дыряв,
Вечно отчего-то хочет пить.

Как стучится сердце у меня,
Видя просыпающийся сад,
Как болит от крепкого ремня
Сына напроказившего зад.

Как гудит и тело болью ранит
Старостью истертая спина.
Как же упоительно дурманит
Капелька весеннего вина...

Не могу от счастья соблюсти...

Не могу от счастья соблюсти
Радости безоблачной порывы,
Видя, как старательно плести
Клены стали корни сквозь обрывы.

Как шумит весенняя вода,
Берега крутые размывая,
Как бегут последние года
В сторону пленяющего рая.

Как сухой листвою шелестя,
Ветер полуночный согревает
Первоцвета юное дитя,
Что в ночи от холода зевает.

Как поют синицы, улетая
В темный, возвышающийся лес,
Как на склонах снег последний, тая,
Тянется глазами до небес.

Как кричат взволнованно грачи,
Видя почерневшие поля,
Как березы нежатся в ночи,
Золотом утраченным пыля.

Ливень звонкий бьет по крыше

Ливень звонкий бьет по крыше.
Словно алые кручи,
Поднимаются всё выше
Грозовые тучи.

Занавесив солнца блеск
На природы глушь,
Опустили звонкий всплеск,
Гладь, взрывая, луж.

Гонят беглые ручьи
Ветерка порывы.
Размывая уж ничьи
Тропы и обрывы.

И несут стосильной парой
Пыль земельных грыж,
По груди дороги старой,
Мимо ветхих крыш...

Месяц покатился над лесами

Месяц покатился над лесами,
Осветив природу — нашу мать!
Что тут говорить, учитесь сами
Красоту земную понимать.

Ясноликая луна

Как прекрасна недотрога, ясноликая луна,

Желтизной златого рога степи радует она.

Темноты осколок света, нависая словно зонт,

Тело прячет от рассвета за далекий горизонт.

И бежит в шальные дали, принося ночную тень,

Тем лесам, что не видали звезд сиянья целый день.

Так и носится по кругу, через горы и моря,

Взором радуя округу, полуночная заря!

Испивают телом рая

Испивают телом рая

Солнечный уют.

И, будя просторы края,

Звонко песнь поют.

Богу молятся на воле,

Продолжая петь,

Чтоб хлеба в далеком поле

Им убрать успеть.

Радость сердце бьет, пиная,

Миллионы раз.

Как прекрасна ширь степная,

Как полна прикрас!

Как узор ржаного поля

Ярок и раскос,

Как хмельна степная воля

В яровой покос!

На губах лошадьих пена...

На губах лошадьих пена.

Слышен звонкий шорох

Налитого солнцем сена,

Что сухо как порох.

Прокаленных стеблей треск

Сыплется под ноги,

И падет в болотный блеск,

Вдоль кривой дороги.

Леса дальнего опушка

Принакрылась мхом,

На суке поет кукушка,

Оседлав верхом.

И от зим до теплых вёсен

Носит воздух чистый

Пораскинувшихся сосен

Аромат смолистый.

Зачастившие ухабы

Растрясают воз.

Мужики, мальцы и бабы

Едут на покос.

Тишина

Как многого Ты в жизни лишена,
Но в то же время сказочно богата,
Вечерняя слепая тишина —
Царица уходящего заката!

Смотри, как гудит

Как гудит, смотри, как гудит,

Обезумевший ливень ночи!

У кота снова шерсть зудит,

У меня же — больные очи.

Не жалея стеблей окрепших,

Без оглядки наотмашь бьет,

На дома стариков ослепших,

Посыпая смиренный лед.

Только ветра шальной порыв

Гладит ставни, что нежно стонут;

И несутся ручьи в обрыв,

И в реке замутневшей тонут...

Здесь тихо

Здесь тихо, и пылающий огонь
Казнит поленья беспощадным ликом,
А вороной замаявшийся конь
Глядит на озеро, любуясь лунным бликом.

Шумит камыш, несдеражанно шурша,
Встревоженный ночного ветра зовом.
И замирает юная душа
От крика, что дарован жизнью совам.

Взрывает рыба водяную гладь
Нередким всплеском у прибрежной тины.
Ласкает голову вещей истертых кладь,
А спину - полушубок из ватины.

Какая нынче чудная пора,
Как в сказке все пред взором, по-иному.
Сосновый лес как серая гора
Мешает свету выглянуть дневному.

Мерцанья звезд как толпы мотыльков
Нависли над смыкающимся взглядом.
Приблудный пес, сбежавший из оков,
Вздыхая, дремлет, развалившись, рядом....

Кукушка отмеряет вдалеке
Чужую жизнь, а может быть мою?
С кузнечиком в дуэте, налегке,
О доме и о Родине пою.

Огонь лелеет стоптанные ноги,
Трещат от жара тонкие дрова,
И гладит запыленные дороги
Росою одаренная трава!

Зарыдала вешняя капель

Зарыдала вешняя капель,
И снега взвывающим потоком,
Через март - в пленяющий апрель
Побежали под палящим оком.

Греет нежно золотое солнце,
Прогоняя зимнюю тоску.
И, плеснув лучами на оконце,
Припадает с нежностью к песку.

Пробил час холодной зимней муки.
Как прекрасен златоликий свет.
Тянет ввысь изнеженные руки
Синеглазый сонный первоцвет.

Все кругом стогласно зазвучало
Под стараньем вешнего гонца,
Восхваляя бытности начало
И несясь смиренно до конца!

Гнутся вековые дружно ели

Гнутся вековые дружно ели,
Рассыпая старую хвою.
Будто бы родимые не ели
За судьбину долгую свою.

Ветер беспощадно их тревожит,
Не давая в сумерках заснуть.
И для тех, чей век наверно прожит,
Подвывает, провожая в путь...

- Век свой мы прожили пусть -
Ты все равно, ветер, вей.
И отметай злую грусть
От ослабевших ветвей.

Запылал сияющий восход

Запылал сияющий восход,
Засверкали голубые дали.
И деревья взвыли, будто год
Красоты подобной не видали.

Быстро ночь сменяется рассветом,
Но сдаваться не спешит она.
Оттого на солнце теплым летом,
Глядя, огорчается луна.

Пожирает голубая высь
Звезд не разбежавшихся горох.
Тихих снов восторженную рысь
Прерывает златоликий Бог...

Запотело ветхое окно,

Запотело ветхое окно,
Дышит теплотой родная печь.
Белый снег как новое сукно
Обнял своды задрожавших плеч:
Стройных сосен, одичавшей груши,
Сонных ив, ласкающих у речки,
Эха завывающего уши,
Вместе с дымом, что идет из печки.
Тишина. Но только лишь трещит
Тонкий лед, запрятав под собой
Словно возвыщающийся щит - 
Родников пульсирующий бой...

Дорогие мои облака

Дорогие мои облака,

Меловые парящие лица.

Среди ваших границ молока

Так охота порой утопиться!

Между нами похожести ком,

Пусть порыв наш не вечен и мним.

Словно вы, озорным ветерком,

Я свободой по свету гоним...

В Таловском районе глава сельского поселения учит детей гнуть руками гвозди и пишет стихи

Павел Чибисов добивается успеха и как чиновник, и как поэт, и как спортсмен.

Руководитель администрации сельского поселения, тренер и поэт в одном лице – не каждый муниципалитет области может похвалиться такими кадрами. Можно считать, что селу Верхняя Тишанка таловского района повезло. Его 33-летний глава - личность уникальная.

Павел Чибисов – кандидат в мастера спорта по силовому троеборью, чемпион и абсолютный рекордсмен Воронежской области по данному виду спорта. Во время учебы в Воронежском педуниверситете входил в пятерку сильнейших студентов России и в десятку сильнейших студентов мира. В 2007 году стал лауреатом областного конкурса «Учебно-методических разработок по внедрению здоровьесберегающих технологий в образовательный процесс».

Больше десяти лет занимался Павел Чибисов пауэрлифтингом со своими учениками в филиале Таловской детско-юношеской спортивной школы на базе Верхнетишанской СОШ. В 2008 году на смену силовому троеборью пришла борьба. Изменение профиля привлекло к занятиям еще больше желающих. Сыграла свою роль и репутация тренера.

В январе 2012 года секция борьбы переехала в отремонтированный борцовский зал. Он находится в Старотишанском СДК. Здесь тренируются ученики двух школ села, со второго по 11-й класс.
– Занимаются 15 человек, – говорит Павел Чибисов. – Тренируемся три раза в неделю по три часа. После публикации в районной газете материала о нашей секции борьбы записалось еще четверо. Подумывают о ней и тишанские девчонки. В связи с увеличением численности воспитанников решили перебраться в более просторное помещение сельского дома культуры.

У спортсмена есть «силовое» хобби:

– Гну гвозди руками и руками же рву календари и книги, – говорит Павел. – Рекорд – книга в 1090 страниц. Ну а гвозди поддаются практически любые.

А для души у Павла поэзия. Весной 2006 года вышел в свет первый сборник его стихотворений под названием «Улетели южные ветра». Через четыре года был издан второй – «Из далекой Тишанки я родом». Сегодня сдана в печать третья книга под рабочим названием «Родина». В активе молодого поэта победы в творческих состязаниях разных уровней. Он победил в областном фестивале поэтического творчества «Воронцовая Русь», был участником и дипломантом Международного фестиваля поэзии «Бунинский бал» в номинации «Песнь Алексея Кольцова». Второе «серебро» получил в этом творческом состязании в прошлом году в номинации «Под небом Ивана Бунина».

В марте 2011 года Павел Чибисов добавил себе обязанностей, став главой Верхнетишанского сельского поселения. Как ему удается совмещать в себе чиновника, спортсмена и поэта и на все дела находить время, для многих загадка. Наверное, все дело в его молодости и активности. Кстати, шесть учреждений села – две общеобразовательных и воскресная при Троицком храме школы, два СДК и детский сад – стали в прошлом году серебряными призерами областного конкурса на лучшую работу с молодежью в номинации «Село». И Павел Чибисов внес в победу лепту и как воспитатель молодежи, и как глава крупного поселения.

Текст: Ирина Махинова

Источник: 

Вьюга...

Вьюга, сгинь, мороз крепчает,
Рвется грудью напоказ!
Он души в зиме не чает,
Для нее себя припас.

Травы изморозь покрыла
Серебристым пледом стужи.
Не видать былого пыла,
Спит стекло хрустальной лужи.

Спят сухие камыши
Вдоль речной немой дороги,
Что стоят в ночной тиши,
Под сугроб запрятав ноги.

Спит опавшая листва,
Одеялом накрывая,
Словно волей божества
Пустоту земного рая.

Спят раздольные поля
Беспробудно до весны.
В этот час дремлю и я -
Видя сладостные сны!

В непогоде есть свои прикрасы

В непогоде есть свои прикрасы:
Для раздумий создана она.
И верхи дождя и грома басы -
Всем она пропитана сполна.

Плач берез спускается на крыши,
Месяц завиднелся словно рог.
Будто перепуганные мыши,
Листья отбегают от дорог.

Шепчут кроны ветру вперебой,
Жалуясь на выпавшую долю.
И все чаще грома резкий бой
Эхом разбредается по полю.

И падет на землю звонко вниз,
Как из переполнившихся сит,
Гладя наклонившийся анис,
Мелкий дождь, что нежно моросит...